Фото: Ingram Images/Global Look Press
Почему не стоит бояться обращаться за помощью к психиатрам и как правильно выбрать врача мы поговорили с кандидатом медицинских наук, врачом-психотерапевтом, психиатром высшей категории МНОЦ МГУ имени М.В. Ломоносова Татьяной Петиной.
«СП»: — Татьяна Вячеславовна, почему, на ваш взгляд, люди, бывает, боятся обращаться к психотерапевтам и тем более — психиатрам?
— Еще лет тридцать назад обращение к специалисту с приставкой «психо-» в нашем обществе часто приравнивалось к установленному психиатрическому диагнозу. Массово бытовало «мнение», что такого пациента уж наверняка должны упрятать за решетку. В наше время все эти страхи вроде бы ушли в прошлое, обращение к психотерапевту или даже к психиатру вовсе не означает, что тебя сразу поставят на учет, а уж тем более упекут в психиатрическую лечебницу. Более того, в ряде стран, особенно в Европе и в Америке, как известно, посещение психотерапевта или психолога и вовсе считается хорошим тоном. Те, кто может себе это позволить, за рубежом считаются респектабельными людьми. И это закономерно, ведь в сегодняшней психиатрии имеется много возможностей, которые позволяют лечить пациентов даже с тяжелыми психическими расстройствами в амбулаторных условиях, не направляя их в стационары, как раньше, чтобы человек не выпадал из обычного образа жизни. Эффективность используемых терапевтических подходов давно доказана в целом ряде клинических исследований. Большие перспективы открывает и появление новых лекарств с минимальными побочными эффектами, возможность быстро корректировать схему приема препаратов.
На фото: кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт, психиатр высшей категории МНОЦ МГУ имени М.В. Ломоносова Татьяна Петина.
Особенно хочу подчеркнуть безопасность и анонимность пациента при обращении к психотерапевту. Сегодня любой человек может обратиться к людям нашей специальности, в том числе и по системе ДМС. Пациенты, имеющие подобную страховку, могут один раз обратиться за консультацией к психотерапевту бесплатно.
«СП»: — напомните, пожалуйста, нашим читателям, какие возможности существуют, и чем, например, отличаются психотерапевты от психиатров?
— Существуют три направления с приставкой «пси-», которые помогают решать проблемы, связанные с психическим здоровьем. Это психиатры, психотерапевты и клинические психологи. Психиатры оказывают главным образом лекарственную поддержку. Уже на первом приеме психиатр подробно беседует с пациентом, выясняя, чем вызвано то или иное нарушение, как его можно лечить. Если пациенту нужно принимать те или иные лекарственные препараты, то врач подробно будет рассказывать как данный препарат работает, когда можно ожидать улучшения, какие возможны побочные реакции. Психотерапевты — это тоже врачи. Помимо назначения препаратов, психотерапевт может при необходимости предложить ряд психотерапевтических методик: когнитивно-поведенческую терапию, .гештальт-терапию и т. п. Психологи, не имея медицинского образования, не могут ставить клинические диагнозы и назначать лекарственные препараты. Эти специалисты занимаются вопросами психологической диагностики, уточнением нюансов протекания психического процесса у данного клиента, а также оказывают психотерапевтическую помощь
«СП»: — Скажите, могут ли сегодня госпитализировать пациента без его согласия?
— Нет, согласие пациента необходимо. Если только речь не идет о статье 29 закона РФ (3185 02.07.1992 года (ред. от 04.08.2023года) «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Там говорится, что лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, без его согласия либо без согласия одного из родителей или иного законного представителя до постановления судьи, если его психиатрическое обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:
а) его непосредственную опасность для себя и окружающих, б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.
Ну а если человек сам обращается к психиатру или психотерапевту, значит, он вполне критичен к своему состоянию и ни о какой недобровольной госпитализации речи быть не может.
«СП»: — Еще пациенты боятся, что об их состоянии врачи могут сообщить на работу и тогда — конец карьере.
— Повторюсь, что сегодня каждый может конфиденциально обратиться к психотерапевту, и даже имея некоторые проблемы, скажем так, невротического характера, он может, например, продолжать водить авто. Невротический регистр, как то: тревожные расстройства, тревожно — фобические, легкие депрессии постановке на учет не подлежат.
При серьезных психических заболеваниях, если у пациента, например, диагностирована шизофрения, биполярное расстройство, он безусловно будет наблюдаться у психиатра. Но не стоит надеяться, что такой человек самостоятельно обратится к врачу: при тяжелом психическом расстройстве люди часто это не осознают. В таком случае подключаются родственники, уговаривают его вместе прийти в ПНД, начать лечение у специалиста. Миф о том, что родственникам достаточно позвонить, чтобы человека забрали в клинику родился благодаря страхам из прошлого и дешевым сериалам.
«СП»: — Какие еще мифы вам приходится разоблачать в вашей практике?
— Очень распространено мнение среди пациентов, что, если ты идешь к психиатру, то значит наверняка «сумасшедший». И окружение туда же: может посмеяться над твоей проблемой, посоветовать заняться спортом, взять себя в руки, попить валерьянку. А если пойдешь к психиатру — тебе тут же пропишут тяжелые лекарства, и станешь ты «овощем», а то и в «психушку» положат… Популярный тезис — «я могу справиться сам, иначе я слаб, не управляю своей жизнью». Однако много лет работая сразу по двум специальностям, как психиатр и как психотерапевт, я могу сказать, что в большинстве случаев очень сложно справляться без лекарств. Например, люди страдающие, БАР – это биполярное аффективное расстройство, первого или второго типа. В рамках заболевания у человека бывают периоды мании, депрессии, иногда — все вместе, иногда только что-то одно. Но в основном я занимаюсь пограничной психиатрией, это — тревожные расстройства, тревожно-депрессивные, депрессивные и другие. Их встречается гораздо больше.
«СП»: — Назвать шизофреником в нашей стране еще недавно считалось одним из самых больших оскорблений. Изменилось ли сегодня представление об этой болезни?
— Как и все в медицине, психиатрия не стоит на месте. Но надо понимать, что шизофрения — это тяжелое психическое расстройство, которым сегодня страдает примерно 24 миллиона человек в мире. Шизофрения протекает по-разному, она может вызывать психозы, может ассоциироваться с тяжелой инвалидностью. Постановка этого диагноза может негативно влиять на многие сферы жизни, включая личную, семейную, трудовую и учебную деятельность, социальную жизнь. В настоящее время существует целый ряд эффективных подходов к лечению людей, страдающих шизофренией, которые включают медикаментозное лечение, психообразование, семейную терапию, психосоциальную реабилитацию. Благодаря чему люди возвращаются к жизни достаточно успешно и на долгий период.
«СП»: — Сейчас весна — период обострений самых разных заболеваний. Да и в целом на фоне ежедневной новостной повестки у людей уровень тревожности резко растет. Как можно им можно помочь?
— Среди моих пациентов в основном люди с паническими атаками, с депрессиями, с тревожно-фобическими, обсессивно-компульсивными расстройствами. Таким пациентам часто все равно нужны хотя бы минимальные дозы препаратов. А помимо медикаментозной поддержки очень неплохо добавить психотерапевтические методики. Я особенно люблю когнитивно-поведенческую терапию, она помогает людям заменять их неэффективные привычки, связанные с мышлением, с отношениями на более полезные. Другими словами, я помогаю человеку сформировать некое альтернативное видение, о котором он может быть и не подозревал раньше, чтобы потом он сам мог корректировать свое поведение при помощи изменения своих мыслей. Это нельзя сделать быстро, за пару сеансов — в основном это длительная история.
«СП»: — Есть ли критерии, на которые должен опираться пациент, выбирая своего врача?
— Прежде всего должна быть некоторая эмпатия, чтобы человек чувствовал себя психологически комфортно при беседе с врачом. И как любой врач, который давал клятву Гиппократа, психиатр должен оказывать помощь, исходя из неравнодушия, сочувствия и уважения к пациенту. Наша специальность подразумевает сочувствие и уважение к пациенту в кубе! Необходимо также соблюдать этику и деонтологию. Ты не можешь грубить пациенту, должен очень корректно относиться к его жалобам.
«СП»: — Каких прорывов можно ждать сегодня в такой сложной области как психиатрия?
Фармакотерапия не стоит на месте, она постоянно развивается, появляются новые лекарственные препараты — антидепрессанты, анксиолитики, нейролептики. Раньше применялись антидепрессанты, имевшие много побочных эффектов, новое поколение антидепрессантов (СИОЗС) и нейролептиков — с минимальными побочными эффектами, очень комфортно переносятся. Препараты становятся все более безопасными и эффективными и это дает надежду огромному количеству людей.
«СП»: — Очень многие боятся привыкания к таким препаратам.
— Это уже тоже из области мифов. Антидепрессанты не вызывают привыкания. Если пациент принимает их по схеме, которую ему назначил врач, а затем постепенно их отменяет, под наблюдением врача — никакого привыкания к ним не возникает. И кстати, дороже — не значит лучше, в плане лекарств. Меня пациенты иногда просят дать «что-то подороже». Главное — это не цена препарата, а индивидуальный подход к каждому пациенту.
«СП»: — Что можно посоветовать обычным, в меру здоровым людям для поддержания своего психического здоровья?
— Я всегда пропагандирую ЗОЖ. Больше заниматься спортом, в том числе танцами — любыми, правильно относиться к своей работе, меньше реагировать на стрессы. Если человек не может сам справиться со своими стрессами, он приходит к психотерапевту. И тогда мы вместе учимся реагировать на те или иные вещи по-другому.
Кстати, есть данные, что к 2030 году диагноз «депрессия» будет занимать первое место по инвалидизации, не уступая привычной категории сердечно-сосудистых заболеваний.
«СП»: -Что же делать?
Самое главное — при первых признаках дискомфорта пациент должен не бояться обратиться к психотерапевту или психиатру. Важно понимать, что мозг такой же орган, как сердце, почки, печень, зубы. Это часть организма, которая тоже может «болеть». Но реальность такова, что пациент со своими проблемами сначала обращается к врачам совсем других специальностей: к терапевту, кардиологу, неврологу. И очень редко — сразу к психотерапевту. А уж к психиатру — тем более. Конечно, кардиологи и неврологи потом могут направить пациента к нам. Но это уже зависит от квалификации врача. Есть врачи, которые пытаются лечить панические атаки кардиологическими препаратами. У меня много пациентов, которые описывают приступы, сопровождающиеся сердцебиениями, скачками давления до 180−200 /100 мм. рт. ст, с дрожью, чувством страха, тревоги. Терапевт назначает им кучу гипотензивных препаратов. Давление в итоге снижается, а потом опять повышается, потому что у человека опять идут те же самые приступы. Промучившись так с полгода, пациент сам понимает: «что-то не то». Идет к другому специалисту. У меня есть пациент, который был у шести кардиологов! Они ему назначали очень дорогие обследования, ничего «грубого» не находили, меняли гипотензивные препараты без особого эффекта. И только шестой — мой друг — сказал: сходи-ка ты к психотерапевту.
«СП»: — Вам часто приходится лечить молодых людей?
— Я люблю молодежь, они все интересные, более «прошаренные» в пространстве интернета, задают самые разные вопросы. Очень много студентов приходят с тревожно-фобическими, тревожно — депрессивными расстройствами, паническими атаками. Они могут внятно озвучить свои проблемы, иногда даже пытаются сами поставить себе диагноз. И я всегда предлагаю им выбор: ты можешь принимать или не принимать лечение, но тогда можешь упустить время, и состояние будет ухудшаться. Обычно у нас складывается с ними «психотерапевтический альянс», они мне доверяют — а это уже половина успеха.
